Сочувственное послание Сарре, графине Джерсей, по поводу того, что принц регент возвратил ее портрет м-с Ми

СОЧУВСТВЕННОЕ ПОСЛАНИЕ САРРЕ, ГРАФИНЕ ДЖЕРСЕЙ, ПО ПОВОДУ ТОГО, ЧТО ПРИНЦ РЕГЕНТ ВОЗВРАТИЛ ЕЕ ПОРТРЕТ М-С МИ

Байрон. Сочувственное послание Сарре, графине Джерсей, по поводу того, что принц регент возвратил ее портрет м-с Ми

Когда торжественно тщеславный кесарь Рима,
Пред кем склонялась чернь с враждой непримиримой,
Открыл перед толпой святыню славных дней,
Все статуи святых и доблестных мужей, –
Что более всего приковывало зренье?
Что взорам пристальным внушало изумленье
При этом зрелище? Чьих черт не видно тут?
Нет изваяния того, чье имя – Брут!
Все помнили его, – толпа его любила,
Его отсутствие – залогом правды было;
Оно вплело в венец, для славы, больше роз,
Чем мог вплести гигант и золотой колосс.
Так точно, если здесь, графиня, наше зренье
Твоих прекрасных черт лишилось в изумленьи,
В прелестном цветнике красавиц остальных,
Чья красота бледна пред солнцем черт твоих;
Когда седой старик – поистине наследник
Отцовского венца и королевских бредней, –
Когда развратный взор и вялый дух слепца
Отвыкли без труда от твоего лица, –
Пусть на его плечах позор безвкусья; рамы –
Где тьма красивых лиц, и нет прекрасной дамы!
Нас утешает мысль, – когда уж лучше нет, –
Мы сохраним сердца, утратив твой портрет.
Под сводом зал его – какая нам отрада?
В саду, где все цветы, – и нет царицы сада;
Источник мертвых вод, где нет живых ключей;
И небо звездное, где Дианы нет лучей.
Уж не плениться нам такою красотою,
Не глядя на нее, летим к тебе мечтою;
И мысли о тебе нас больше восхитят,
Чем всё, что может здесь еще пленить наш взгляд.
Сияй же красотой в небесной выси синей,
Всей кротостью твоей и правильностью линий,
Гармонией души и прелестью светла,
И взором радостным, и ясностью чела,
И темнотой кудрей – под сенью их смолистой
Еще белей чела сияет очерк чистый, –
И взорами, где жизнь играет и влечет,
И отдыха очам плененным не дает,
И заставляет вновь искать за их узором
Всё новые красы – награду долгим взорам;
Но ослепительна, быть может, и ярка
Такая красота для зренья старика;
Так, – долго нужно ждать, чтоб цвет поблек весенний,
Чтоб нравиться ему – больной и хилой тени,
Больному цинику, в ком скуки хлад слепой,
Чей взор завистливо минует образ твой,
Кто жалкий дух напряг, соединив в себе
Всю ненависть слепца к свободе и к тебе.

10 января 1906 г.

Перевод стихотворения Байрона. Название в оригинале: «Condolatory Address to Sarah, Countess of Jersey, on the Prince Regent’s Returning her Picture to Mrs. Mee».

• Насмешница

Подвела мне брови красным,
Поглядела и сказала:
«Я не Знала:
Тоже можешь быть прекрасным,
Темный рыцарь, ты!»

И, смеясь, ушла с другими.
А под сводами ночными
Плыли тени пустоты,
Догорали хрустали.

Тени плыли, колдовали,
Струйки винные дремали,
И вдали
Заливалось утро криком
Петуха…
И летели тройки с гиком…

И она пришла опять
И сказала: «Рыцарь, что ты?
Это – сны твоей дремоты.
Что ты хочешь услыхать?
Ночь глуха.
Ночь не может понимать
Петуха».

10 января 1907 г.

• Они читают стихи

Смотри: я спутал все страницы,
Пока глаза твои цвели.
Большие крылья снежной птицы
Мой ум метелью замели.

Как странны были речи маски!
Понятны ли тебе? – Бог весть!
Ты твердо знаешь: в книгах – сказки,
А в жизни – только проза есть.

Но для меня неразделимы
С тобою – ночь, и мгла реки,
И застывающие дымы,
И рифм веселых огоньки.

Не будь и ты со мною строгой,
И маской не дразни меня,
И в темной памяти не трогай
Иного – страшного – огня.

10 января 1907 г.