«Мы встать должны с эпохой наравне…»

"МЫ ВСТАТЬ ДОЛЖНЫ С ЭПОХОЙ НАРАВНЕ"

Кем я стану, если в этой жизни
За собой потомков не оставлю
И мечта моя не станет явью
В этой жизни, в этой дивной жизни?

Если душу мне покой остудит,
Если совесть кривду не осудит,
Не могу представить, что же будет
В этой жизни, в этой дивной жизни?

Эти строки из стихотворения Аллаяра Чуриева «В этой жизни» в переводе ленинградского поэта Сергея Воронова обращены автором не только к самому себе, но и к каждому из нас. Как пророчески точно они говорят о том, что пора прекратить конфликтовать, делать несчастными тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей, о том, что пора остановиться и присмотреться друг к другу и постараться понять соседа. Чуриева, как никого другого, сегодня волнует трагическое неустройство его современников и сограждан, порожденное распрями и горем. И поэтому в своих стихах он неизменно верен идее всеобщей гармонизации человеческого общества, крепкой, спаянной дружбы между людьми, между народами.

В суть явлений проникает слово,
Зло вершить вражда всегда готова,
Верный друг спешит на помощь снова
В этой жизни, в этой дивной жизни?

На мой вопрос, в чем заключается истинный интернационализм, поэт сказал так:
- Когда идут разговоры о национальном размежевании. Разве дело в том, кто какой национальности, разве от этого приносишь той земле, на которой живешь! Вот главное, о сем некоторые позабыли. Я люблю свой народ, свою землю. Но трижды тот плох, кто допускает и проходит мимо трагедии другого. «Не построишь счастья на не счастьи другого» - гласит народная мудрость. Мы живем на одной Земле, под одним небом, и все его делим… Эти мысли я пытаюсь воплотить в стихах. Вот одно из них:

Когда горевал твой ближний сосед.
Как мог ты к нему не прийти на порог?
- Мне в жизни хватает и собственных бед.
Но разве сосед хоть однажды помог?

Был честный джигит клеветою облит.
А ты равнодушно смотрел – почему?
- Да будет ли мне благодарен джигит,
Когда поспешу я на помощь к нему?

За сердце схватившись, старик побледнел,
Ты мимо с улыбкой прошел, отчего?
- Да лучше б он дома спокойно сидел.
Уж коли болезнь подкосила его!

Но разве не друг твой, страдая, поник,
Не брат оклеветан бесчестной молвой,
Не твой ли отец – заболевший старик,
Ребенок, глотающий слезы, - не твой?!

Поэзия Чуриева переведена на многие языки Советского Союза, она понятна всем, потому что это – стихи о мире, дружбе, человечности, любви. Наверное, поэтому на имя поэту часто приходят благодарственные письма читателей. Приведу один характерный пример. Недавно по Всесоюзному радио прозвучала литературно – публицистическая программа Туркменского радио «Согласие». Эта программа открыла новый цикл передач «Голоса республик». В ней поделился с радиослушателями своими рассуждениями о сегодняшней жизни поэт и публицист Аллаяр Чуриев. И буквально через несколько дней в Ашхабад пришло письмо от слушателя из Владимирской области, адресованное Чуриеву. Автор благодарит поэта за искренние слова и призыв к людям жить мирно, в согласии: «Все ваши мысли, товарищ Аллаяр Чуриев, и все ваши пожелания я разделяю. Проблем и у нас, и у вас много, и не все стараются помочь народу их решить. А зачастую наоборот, чтобы удержаться у власти, травят один народ на другой. С большим уважением отношусь к вашим аксакалам – это большая сила, дай Бог им долголетия. Хотел бы еще сказать. Что при мире и согласии десятерым в одной комнате не тесно, а при распрях и двум на Земном шаре тесно. Большое вам спасибо за ваши слова и за ваши стихи…».
А Хения Сербан из шведского города Вахтьё пишет «Случайно услышала программу Туркменского радио, и меня заинтересовало поэзия Чуриева. Очень бы хотела теперь больше узнать о вашей республике, литературе, искусстве Туркмении. Сама я преподаватель, по национальности румынка. Но живу в Швеции. Неплохо знаю русский язык. Рада была познакомиться».
Много писем пишут читатели, радиослушатели поэту из Ленинграда, Одессы, Тбилиси, Воронежа, городов нашей республики. И во всех письмах – благодарность за мастерство и человечность. И это, как говорит сам поэт, - самый лучший стимул, который побуждает к творчеству.
Аллаяр Чуриев всегда стремится к постановке вопросов широкого философского плана – и это, наверное, существенная особенность и поэзии и публицистики писателя. Это тем более важно отметить, что в публицистике Чуриев, храня верность излюбленной исторической тематике, не только восстанавливает имена незаслуженно репрессированных людей, но и ищет живые связи между прошлым и сегодняшним днем, поднимая нравственные проблемы современного общества. Что же заставило его обратиться к этой теме? И писатель ответил:
- Необходимость восстановить справедливость. Два моих деда – и по отцовской, и по материнской линии были репрессированы. Один из них погиб, другой отбыл срок на Севере и вернулся. Ему ставили в вину связь с английской разведкой, а он даже не знал, где находится Англия… И сколько было таких нелепых и странных обвинений. Отдать дань памяти погибшим и живым, сделать все для того, чтобы подобное никогда не повторилось, - считаю и своим человеческим и профессиональным долгом. Героями моих очерков стали Кайгысыз Атабаев, Недирбай Айтаков, Яков Попок, Анна Мухамедов, наркомы Хаджы и Овезгельды Атабаевы, Батыр Атаев, Гарры Кулиев, Бяшим Перенглиев и другие славные, честные сыны туркменского народа.В одном из своих очерков, посвященных судьбе Махмуда Тумаилова – экономиста, во многомпредвидевшего нынешнюю постановку вопроса о земле, о приватизации, - Чуриев в заключении пишет: «Думаю, надо рассмотреть вопрос о восстановления Тумаилова в рядах ленинской партии, идеи которой были смыслом всей его жизни. Ведь Тумаилов оказался вперед смотрящим. Как созвучны его слова, его заботы о человеке труженике тому, что только сейчас мы начали говорить открыто, не таясь».
Я думаю, эти слова в полной мере можно отнести можно и к самому Аллаяру Чуриеву. Ведь и его можно считать вперед смотрящим, первооткрывателем темы восстановления имен репрессированных партийных и советских деятелей в туркменской публицистике. Как припоминает сам Чуриев, «с материалами было достаточно сложно. Практически до недавнего времени были они за семью печатями. В основном не помогали очевидцы, родственники и знакомые репрессированных. Но и здесь были свои сложности: люди не хотели вспоминать страшное прошлое. Я их не осуждаю, ведь они пережили такое, что нам и представить сложно. Не один отпуск у меня ушел на поиск. Но труд этот хоть и нелегкий, но благодарный».
И особенно радует писателя то, что после каждого очерка, каждой публикации – поток писем от родственников, друзей, знакомых тех, чью судьбу воссоздал Чуриев. В таких письмах обычно не только слова благодарности, но и новые данные о судьбе возвращенного земляком героя.

Мы встать должны с эпохой наравне
И, отделяя выдумку от были.
Сказать народу ПРАВДУ о стране.
О языке, который позабыли.

О беженцах, покинувших дома,
Слезах детей, горячих словно рана.
О тех, кому как нить судьбы дана
Слепая вера в истины Корана…

Эти строки мог написать только человек неравнодушный. В жизни, у которой есть начало и конец, ему до всего есть дело, у него есть желание, безотносительно к личной судьбе, сделать жизнь своих современников нравственно богаче и ярче. И это дает ему право на добрые наставления:

… Да, обо всем, что в жизни нашей есть.
Взгляни вокруг – везде увидишь темы!
Ведь только правда сохранит нам честь.
И только с ней достойны будем все мы.

А промолчишь – какой же ты поэт.
И как поверит девушка Тахиру?!
И так немало тех, кто белый свет
Изнанкою показывает миру.

Коль ты поэт, живи, народ любя.
Коль веришь в Бога – верь в Аллаха!
Грядущий день зависит от тебя.
Так правду говори, не зная страха.

Согласитесь: эти стихи поэта и очеркиста вполне могли бы послужить эпиграфом к его публицистическим работам. И мне кажется. Вполне заслуженно именно книга публицистики Аллаяра Чуриева «По велению сердца» выдвинута на соискание премии Ленинского комсомола Туркменистана.

Э. Каспаров, журналист.

«Туркменская искра» 11.04. 1991 год.