19 февраля

19 ФЕВРАЛЯ

Все мы в детстве, конечно, слыхали
Вечно юную сказку о том,
Как в заброшенном замке царевна
Тихо спит заколдованным сном.
Быстро мчатся столетья и годы,
А заброшенный замок зарос
Виноградом, шиповником диким
И колючими вязями роз.
Тихий сон над царевной витает,
То он давит, как страшный кошмар,
То ей грезится, будто приходит
Смелый витязь избавить от чар
И ее, и заброшенный замок,
Наклоняется нежно над ней
И снимает своим поцелуем
Непробудную дрему с очей…
Да, знакомая старая сказка!
И ее мы слыхали не раз –
И воочью она перед нами
Совершилась в России у нас.
Не царевна в заброшенном замке,
А истерзанный русский народ
По избам, кабакам да острогам
Спит уж тысячу лет напролет.
Только в сказке царевна проснулась,
Когда минула тысяча лет,
А народный-то сон еще долог,
И посмотришь – конца ему нет.
И невежеством замок зовется,
А, чтоб стены его охранять,
Приказали не розы, а розги,
Кабаки да остроги сажать.
Бесконечно тяжелым кошмаром
Его давит мучительный сон,
И в последнее время тревожней,
Беспокойней становится он…

После страшного кошмара
Николаевских времен
Снился раз ему прекрасный
И почти чудесный сон.
Видит он: приходит витязь
(Как к царевне в замке том),
Говорит: «Народ мой верный,
Осени себя крестом!
Я даю тебе свободу –
Пробудись! Восстань от сна!»
Но была та речь народу
Непонятна и темна.
Видит он: упали стены
Одряхлевшие кругом,
Сон исчез… Но, к сожаленью,
Это было только сном!
И хоть стены крепостные
Въявь упали, – тем сильней
Сон народный охраняют
Кабаки и ряд церквей.
А чтоб как-нибудь случайно
Потревожен не был он,
Послан был начальник земский
Охранять народный сон.

• Париж в январе 1915 г

Кн. В.Н.Аргутинскому

Все тот же он во дни войны,
В часы тревог, в минуты боли…
Как будто грезит те же сны
И плавит в горнах те же воли.
Все те же крики продавцов
И гул толпы, глухой и дальний.
Лишь голос уличных певцов
Звучит пустынней и печальней.
Да ловит глаз в потоках лиц
Решимость сдвинутых надбровий,
Улыбки маленьких блудниц,
Войной одетых в траур вдовий;
Решетки запертых окон
Да на фасадах полинялых
Трофеи праздничных знамен,
В дождях и ветре обветшалых.
А по ночам безглазый мрак
В провалах улиц долго бродит,
Напоминая всем, что враг
Не побежден и не отходит.
Да светы небо стерегут,
Да ветр доносит запах пашни,
И беспокойно-долгий гуд
Идет от Эйфелевой башни.
Она чрез океаны шлет
То бег часов, то весть возмездья,
И сквозь железный переплет
Сверкают зимние созвездья.

19 февраля 1915 г., Париж.

• Реймская Богоматерь

Марье Самойловне Цетлиной

Vue de trois-quarts, la Cathédrale de
Reims évoque une grande figure de femme
agenouillée, en prière.
Rodin¹

В минуты грусти просветленной
Народы созерцать могли
Ее – коленопреклоненной
Средь виноградников Земли.
И всех, кто сном земли недужен,
Ее целила благодать,
И шли волхвы, чтоб увидать
Ее – жемчужину жемчужин.
Она несла свою печаль,
Одета в каменные ткани,
Прозрачно-серые, как даль
Спокойных овидей Шампани.
И соткан был ее покров
Из жемчуга лугов поемных,
Туманных утр и облаков,
Дождей хрустальных, ливней темных.
Одежд ее чудесный сон,
Небесным светом опален,
Горел в сияньи малых радуг,
Сердца мерцали алых роз,
И светотень курчавых складок
Струилась прядями волос.
Земными создана руками,
Ее лугами и реками,
Ее предутренними снами,
Ее вечерней тишиной.
…И, обнажив, ее распяли…
Огонь лизал и стрелы рвали
Святую плоть… Но по ночам,
В порыве безысходной муки,
Ее обугленные руки
Простерты к зимним небесам.

19 февраля 1915 г., Париж.