ВОЛК
Закат. Желтое солнце уже не обжигало лицо. Небо стало ярко-красным и напоминало цвет восточных специй.
По залитому солнцем полю, где, если повезет можно встретить несколько одиноких деревьев, индеец Далай тащил на себе убитого волка. Плечи юноши ныли под тяжестью туши, густая шерсть щекотала ему лицо. Волчья пасть застыла в злобном оскале, и краем глаза Далай видел его белые зубы. Копье поразило хищника в самое сердце, и юноша чувствовал, как из раны животного медленно струилась кровь. Она сползала по спине индейца, по его смуглой коже и убегала вниз, оставляя длинную полоску вдоль позвоночника.
Ветер шевелил бусинки в волосах юноши, высокая трава доставала ему почти до колена. От леса Далай отдалился уже на четыре мили и впервые на своем пути, пролегающем через поле, он встретил раскидистое дерево, от которого на лицо падала густая прохладная тень. Боль в спине стала настолько невыносимой, что индеец решил остановиться и снять с плеч мертвую ношу.
Ветви дерева гостеприимно опускались до самой земли, приглашая юношу отдохнуть в своей прохладе. Он приник головой к шершавой коре, закрыл глаза. Шум листьев напоминал Далаю шепот матери, рассказывающей своему младшему сыну легенды древнего племени. Вдруг где-то далеко, едва слышно защебетала птичка. Ее песню принес ветер, пробудив в индейце воспоминания о доме.
Закат уже догорал. Все вокруг медленно погружалось в мягкие сумерки. Индеец знал, что он должен найти в себе силы. Далай снова взвалил на плечи мертвого волка, последний раз оглянулся по сторонам, жадно втянул в себя воздух и продолжил свой путь.
Юноша возвращался домой. Ни боль, ни усталость больше не потревожат его. Один волк уже давно спит вечным сном, а другой – все еще воет в груди у индейца и не дает ему покоя. И ни биение сердца, ни дыхание, ни внутренний голос не способны заглушить его боль. Лишь тепло матери сможет навсегда избавить бедное животное от страданий.
Кристина ГВОЗДЕВА.
