Из письма

ИЗ ПИСЬМА

Милый, прости, что хочу повторять
Прежних влюбленных обеты.
Речи знакомые – новы опять,
Если любовью согреты.

Милый, я знаю: ты любишь меня,
И об одном все моленья, –
Жить, умереть, это счастье храня,
Светлой любви уверенья.

Милый, но если и новой любви
Ты посвятишь свои грезы,
В воспоминаниях счастьем живи,
Мне же оставь наши слезы.

Пусть для тебя эта юная даль
Будет прекрасной, как ныне.
Мне же, мой милый, тогда и печаль
Станет заветной святыней.

18 мая 1894 г.

• В прятки

Ночь уснула, дождем убаюкана,
Спит старуха, младенца крепче,
Теперь не расслышит ни звука она,
Что любовник-месяц ей шепчет.

Ветер улицы яростно вылизал,
Всюду рыщет, косматый и серый,
Веселится в роскошном обилии зал,
Скачет с мокрыми ветками в скверах.

Тучи, побитое войско, разомкнуты,
Вскачь бегут, меж звезд, без оглядки:
Иссекли их, щелкая, громы кнута,
Молний пляс истомил игрой в прятки.

Стены все – упорные странницы,
Ходят грузно по лунной указке:
Свет мигнул, – церковь старая кланяется,
Тень нашла – к дому дом льнет по-братски.

Без присмотра все силы кинуты,
Развинтилась в них каждая гайка.
Эх, доверилась Сумраку-сыну и ты,
Ночь-карга, земная хозяйка!

Он же рад сам трунить над месяцем,
Распустил стихии; при свете
Радостно раскуролеситься им, –
Разошлись тучи, камни и ветер!

18 мая 1921 г.

* * *

Свет обмер, тени наклонились,
Пространней запах слитых лип;
Последний звон заходит, силясь
Во тьме сдержать надгробный всхлип.

И стала ночь, и снова стало
Пустынно-тихо. Грезит луг,
Спят люди, не вернется стадо,
Реке дано катиться вслух.

Века, века, века учили
Земное ночью никнуть в сон,
Мять думы дня в слепом точиле,
Закрыв глаза, пить небосклон.

Шныряют совы; шум летучих
Мышей; лет легких мотыльков…
Все это – искры звезд падучих,
Чей мертвый мир был далеко.

Нам солнца ждать! Нам тьма – граница,
Нам тишь – черта меж гулов дней.
Наш мозг в дыханьях трав гранится,
Нам в снах вся явь борьбы видней.

18 мая 1924 г.