Gurhandan täsirlenmeler

GURHANDAN TÄSIRLENMELER

R.A.Osipowa bagyşlanýar

I.

Täkden, jübütden kasam ki,
Gylyçdan, jeňden kasam ki,
Kasam ki Daň ýyldyzyndan,
Kasam ki şam namazyndan.

Ýok seni taşlap gidemok,
Eýsem, penaladym kimi?
Goraglar görgür kowgudan,
Hem aýap onuň setini?

Men dälmi teşne lebleriň
Sähra suwundan gandyran?
Ötgür kelam hem dil berip,
Erk berip, Arşa galdyran?

Mertlik et, ýigren ýalany,
Haka, hakykata uý sen.
Söý ýetimleri, Kurany,
Mahluklaň aňyna guý sen!

II.

Eý, siz pygamberiň päk aýallary,
Parhlysyňyz başga aýallardan siz.
Ýat size dünýäniň bet hyýallary,
Süyji penasynda bu ümsümligiň
Sypaýy, ýönekeý tutuň özüňiz.

Göyä ki boý gyz dek boluñ haýaly,
Kanuny aýş üçin gyýlan nikany
Saklap, borjuňyza boluň wepaly.
Bihaýa adamlaň, müňkirleň gözi
Hiç haçan görmesin aý ýüzüňizi.

A siz Muhammede myhman gelenler,
Diňläp onuň agşam söhbetlerini,
Gürrüň açyp dünýäň eşret-aýşyndan,
Gamgyn kylmaň meniň pygamberimi,
Takwalyk oýlarna berlen çagynda,
Dabaraly, gury ýeňles sözleri,
Halamaz, aýtmaň siz onuń ýanynda.
Siz bu öýde, toýda sypaýy boluň,
Asyllylyk bilen hormatlaň onuň
Öýüniň bezegi ýaş gyrnaklaryn.

III.

Seňrik ýygryp, gaşyn çytdy pygamber,
Ýanynda bir körüň gelýänin görüp.
Kemis bilen düşünişmek deregne,
Gaçmak nämä gerek ýüzüň öwürip.

Asman kitabyndan inen aýatlar
Kejeňekler üçin däldir, pygamber.
Howlukman saldarlap gör, sen Kurany,
Mejbur etme ynanmasa dindarlar!

Nämä buýsanýarka adamzat onda?
Bu dünýä ýalaňaç gelýäninemi?
Sähel wagt dem alyp Ýer howasynda,
Ekiz doglup, ekiz ölýäninemi?

Ýa Hudaýyñ erki bilen öldürlip,
Buýsanýarmy ýene direldýänine?
Ýa asmanyñ oňa kän günler berip,
Şatlygy, hasraty bagş edýänine?

Ýa Ylahyñ her hil miwe berenne,
Çörek, hurma, zeýtun eçilýänine,
Zähmetine görä rysgal gelende,
Maýsaly baýryna, üzüm känine?

Ýöne iki gezek sur çalyp melek,
Asmanyñ haýbaty ýere inende,
Dogany dogandan gaçyrar pelek,
Ogul enesinden ýüz öwrer şonda.

Şol gün Hak ýanyna sürler hemmeler,
Gorkusyndan ýaña ýüzleri üytgäp
Dinsizleriň bary ýanyp, kül bolar,
Peýda bermez indi olara hiç zat.

Terjime eden: Atamyrat ATABAÝEW.

ПОДРАЖАНИЯ КОРАНУ

Посвящено П.А.Осиповой

I.

Клянусь четой и нечетой,
Клянусь мечом и правой битвой,
Клянуся утренней звездой,
Клянусь вечернею молитвой:

Нет, не покинул я тебя.
Кого же в сень успокоенья
Я ввел, главу его любя,
И скрыл от зоркого гоненья?

Не я ль в день жажды напоил
Тебя пустынными водами?
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?

Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот, и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.

II.

О, жены чистые пророка,
От всех вы жен отличены:
Страшна для вас и тень порока.
Под сладкой сенью тишины
Живите скромно: вам пристало
Безбрачной девы покрывало.
Храните верные сердца
Для нег законных и стыдливых,
Да взор лукавый нечестивых
Не узрит вашего лица!

А вы, о гости Магомета,
Стекаясь к вечери его,
Брегитесь суетами света
Смутить пророка моего.
В паренье дум благочестивых,
Не любит он велеречивых
И слов нескромных и пустых:
Почтите пир его смиреньем,
И целомудренным склоненьем
Его невольниц молодых.

III.

Смутясь, нахмурился пророк,
Слепца послышав приближенье:
Бежит, да не дерзнет порок
Ему являть недоуменье.

С небесной книги список дан
Тебе, пророк, не для строптивых;
Спокойно возвещай Коран,
Не понуждая нечестивых!

Почто ж кичится человек?
За то ль, что наг на свет явился,
Что дышит он недолгий век,
Что слаб умрет, как слаб родился?

За то ль, что бог и умертвит
И воскресит его – по воле?
Что с неба дни его хранит
И в радостях и в горькой доле?

За то ль, что дал ему плоды,
И хлеб, и финик, и оливу,
Благословив его труды,
И вертоград, и холм, и ниву?

Но дважды ангел вострубит;
На землю гром небесный грянет:
И брат от брата побежит,
И сын от матери отпрянет.

И все пред бога притекут,
Обезображенные страхом;
И нечестивые падут,
Покрыты пламенем и прахом.

IV.

С тобою древле, о всесильный,
Могучий состязаться мнил,
Безумной гордостью обильный;
Но ты, господь, его смирил.
Ты рек: я миру жизнь дарую,
Я смертью землю наказую,
На всё подъята длань моя.
Я также, рек он, жизнь дарую,
И также смертью наказую:
С тобою, боже, равен я.
Но смолкла похвальба порока
От слова гнева твоего:
Подъемлю солнце я с востока;
С заката подыми его!

V.

Земля недвижна – неба своды,
Творец, поддержаны тобой,
Да не падут на сушь и воды
И не подавят нас собой.

Зажег ты солнце во вселенной,
Да светит небу и земле,
Как лен, елеем напоенный,
В лампадном светит хрустале.

Творцу молитесь; он могучий:
Он правит ветром; в знойный день
На небо насылает тучи;
Дает земле древесну сень.

Он милосерд: он Магомету
Открыл сияющий Коран,
Да притечем и мы ко свету,
И да падет с очей туман.

VI.

Не даром вы приснились мне
В бою с обритыми главами,
С окровавленными мечами,
Во рвах, на башне, на стене.

Внемлите радостному кличу,
О дети пламенных пустынь!
Ведите в плен младых рабынь,
Делите бранную добычу!

Вы победили: слава вам,
А малодушным посмеянье!
Они на бранное призванье
Не шли, не веря дивным снам.

Прельстясь добычей боевою,
Теперь в раскаянье своем
Рекут: возьмите нас с собою;
Но вы скажите: не возьмем.

Блаженны падшие в сраженье:
Теперь они вошли в эдем
И потонули в наслажденьи,
Не отравляемом ничем.

VII.

Восстань, боязливый:
В пещере твоей
Святая лампада
До утра горит.
Сердечной молитвой,
Пророк, удали
Печальные мысли,
Лукавые сны!
До утра молитву
Смиренно твори;
Небесную книгу
До утра читай!

VIII.

Торгуя совестью пред бледной нищетою,
Не сыпь своих даров расчетливой рукою:
Щедрота полная угодна небесам.
В день грозного суда, подобно ниве тучной,
О сеятель благополучный!
Сторицею воздаст она твоим трудам.

Но если, пожалев трудов земных стяжанья,
Вручая нищему скупое подаянье,
Сжимаешь ты свою завистливую длань, –
Знай: все твои дары, подобно горсти пыльной,
Что с камня моет дождь обильный,
Исчезнут – господом отверженная дань.

IX.

И путник усталый на бога роптал:
Он жаждой томился и тени алкал.
В пустыне блуждая три дня и три ночи,
И зноем и пылью тягчимые очи
С тоской безнадежной водил он вокруг,
И кладез под пальмою видит он вдруг.

И к пальме пустынной он бег устремил,
И жадно холодной струей освежил
Горевшие тяжко язык и зеницы,
И лег, и заснул он близ верной ослицы –
И многие годы над ним протекли
По воле владыки небес и земли.

Настал пробужденья для путника час;
Встает он и слышит неведомый глас:
«Давно ли в пустыне заснул ты глубоко?»
И он отвечает: уж солнце высоко
На утреннем небе сияло вчера;
С утра я глубоко проспал до утра.

Но голос: «О путник, ты долее спал;
Взгляни: лег ты молод, а старцем восстал;
Уж пальма истлела, а кладез холодный
Иссяк и засохнул в пустыне безводной,
Давно занесенный песками степей;
И кости белеют ослицы твоей».

И горем объятый мгновенный старик,
Рыдая, дрожащей главою поник…
И чудо в пустыне тогда совершилось:
Минувшее в новой красе оживилось;
Вновь зыблется пальма тенистой главой;
Вновь кладез наполнен прохладой и мглой.

И ветхие кости ослицы встают,
И телом оделись, и рев издают;
И чувствует путник и силу, и радость;
В крови заиграла воскресшая младость;
Святые восторги наполнили грудь:
И с богом он дале пускается в путь.

1824 г.