Сам виновать

САМ ВИНОВАТЬ!

Тяжелая начинается жизнь, когда тебя уволят с работы. Но значительно тяжелее объяснять любопытным друзьям и знакомым, почему ты ее потерял.
Нет, нет, я не собираюсь рассказывать, что произошло со мной на этот раз. Но обычно я посвящаю друзей в свои беды с надеждой — вдруг кто протянет мне руку помощи, а иногда просто, чтобы облегчить душу. В ответ на это они подвергают меня строгому допросу, стараются докопаться до причины, а потом я же оказываюсь виновником всех своих несчастий. Вот если бы я не поступил так, да не сделал эдак, хозяин никогда не тронул бы меня. Уж раз осмелился на то — значит сам и виноват. Сам виноват! — выносят мне приговор и на лице у них появляется довольное выражение.
Однажды, размышляя о своих делах, я шел задумавшись по улице. Вдруг кто-то схватил меня за плечо. Поворачиваю голову — Осман Кемаль... Он весело зашагал рядом. Но, увидев мою унылую физиономию, опустил ресницы, словно напялил на лицо маску.
— Я понимаю... — с запинкой сказал он.
Значит, он знает, что меня уволили с работы. Теперь от него не избавишься. Сейчас начнет огород городить, пытаясь доказать мне, что я сам во всем виноват!
Притворное расстройство не вязалось с радостным блеском его глаз, который он не мог скрыть. Я сделал вид, что не понял его «Понимаю...», и спросил:
— Что случилось? Или у тебя какие-нибудь неприятности?
— Со мной ничего не случилось, но я слышал, что ты опять без работы... — ответил он.
— Не беда... — бодро проговорил я, не желая распространяться на эту тему.
— Как же не беда, дорогой... — Он стоял посреди улицы и твердил: «Вах-вах!» — Пошли в кофейню, пропустим по чашечке кофе, и ты расскажешь, как это произошло... — предложил он.
— Нечего рассказывать... — ответил я.
— Как нечего! Смотри на кого ты стал похож. Пошли, пошли! У тебя на душе полегчает, когда расскажешь.
— Словно что-нибудь изменится...
— Ты меня обидел... Разве я тебе не друг? Мы зашли в кофейню.
— Ну-ка рассказывай, что случилось... — потребовал он, когда мы начали потягивать кофе.
— Хозяин выгнал меня с работы...
— Почему?
— Откуда мне знать. Спроси его...
— Ты опаздывал на работу? — начался допрос.
— Нет, я всегда приходил вовремя.
— Ты не выполнял поручений?
— Не-ет... Он говорил, что доволен мною.
— А может, у хозяина дела пошли плохо? — гадал он, словно решал кроссворд.
— Наоборот, его дела шли отлично.
Подперев рукой щеку, он задумался:
— Ты перечил ему?
— Нет... Я всегда ему поддакивал.
Кемаль начал грызть ногти от нетерпения:
— Хорошо! Ты просил прибавки?
— Нет...
— Ты говорил что-нибудь о нем, может, высказывался неодобрительно...
— Да нет же, дорогой!
Долго еще сыпались на меня вопросы в том же роде.
— Аллах, Аллах!.. За что же он мог выгнать тебя с работы? А может, ты смотрел ему в лицо так же строго, как сейчас смотришь на меня?
— Не знаю... Может быть, и смотрел...
— Ага. Теперь понятно. Я же говорю, непременно причина есть. Ни с того ни с сего не выгоняют человека с работы! Никто, кроме тебя, не виноват. Разве можно терпеть человека, если он вот так уставится на тебя, словно душу собирается вытрясти? Честное слово, ты сам виноват!
И на душе у него стало легко...
Бросив вполголоса «До свидания...», я вышел из кофейни. Даже когда хозяин меня увольнял, мне не было так тоскливо. Я пошел к автобусу.
— Это правда, то что нам сказали? — первое, что услышал я, поднявшись на ступеньку. На заднем сидении расположился другой мой знакомый.
— Правда...
— Жаль... А за что?
— Не знаю.
Как полицейский, раздумывающий над загадочным преступлением, он сказал:
— Вах, вах! Без причины человека с работы не увольняют, наверняка что-то было...
— Во всяком случае...
— Может быть, на тебя донесли?
— Не думаю...
— Или он нашел на твое место более знающего человека?
— Он всегда говорил, что очень доволен моей работой.
— Может, он подыскал человека, который согласился на меньший заработок?
— Такого не найдешь!
— Так почему же он уволил тебя? Может, ты с ним не так, как нужно, разговаривал?
— Как, как? Разговаривал обыкновенно...
— Вах, теперь понятно.
— Что понятно?
— Все понятно... Разве можно с хозяином разговаривать обыкновенно? Нельзя... Ты к нему обращался на ты, он и обиделся...
— Да нет, дорогой... Я в лицо хозяина раз в месяц видел. А когда и видел, он со мной почти не говорил...
— Все ясно... Ты к нему лез со своими разговорами, вот хозяин на тебя и рассерчал. Конечно, и хозяин прав. Виноват ты сам...
После этого он тоже успокоился.
На первой же остановке я вышел из автобуса. У меня было так тяжело на душе, что мне действительно необходимо было кому-нибудь излить душу. Я пошел к старому другу.
— Меня выгнали с работы, — объявил я ему, едва переступив порог, — но я очень прошу, не расспрашивай меня ни о чем и не ищи причины...
После моих слов его охватило любопытство:
— Значит, есть очень веская причина...
— Оставь, прошу тебя...
— Ты поздравлял его в праздники? Ходил к нему?
Я никогда не ходил к хозяину в дом, но чтобы сбить приятеля с толку сказал:
— Конечно... В каждый праздник, в каждый новый год, всегда, при всяком удобном случае...
— Все ясно... Когда часто ходишь...
— Нет, я не часто ходил...
Он задал мне все вопросы, которыми засыпали меня и другие.
— Интересно, знать, действовал ли ты ему на нервы?
— Наоборот... Я ему нравился.
— Что же может быть еще? Ума не приложу...
Я начинал терять терпение и от волнения стал ходить по комнате.
— У тебя скрипят ботинки!.. — воскликнул вдруг приятель.
— Да, скрипят... — подтвердил я.
— С каких пор?
— С тех пор как я купил, пять месяцев ношу их, и они все скрипят.
— Ты в них ходил на работу?
— Да.
— Вах, вах... Я же говорил, что зря с работы не увольняют.
— Ты нашел причину, почему меня уволили? — спросил я. Удобно расположившись в кресле, он начал мне выговаривать:
— Кто выдержит скрип башмаков с утра до вечера! Это невозможно выдержать! Твой хозяин прав... Вот, брат, в чем твоя вина...
— Правильно, моя вина... — закричал я в ярости, — виноват, виноват! Но я пришел к тебе в черный день не для того, чтобы услышать это.
Я хлопнул дверью и вышел.
Вечером, направляясь на пароме в Кадыкей, я думал все о том же.
— Ты что так глубоко задумался? — спросил меня незнакомец. — Может, случилось что плохое?
— Нет, ничего... — ответил я.
— По лицу видно, что расстроен. Расскажи, может, помогу.
— Хозяин выгнал меня с работы...
— Почему?
— Не знаю.
— А может, в чем провинился?
— У меня скрипят ботинки... У него нервы от этого расшатались.
— Дорогой, разве за это увольняют с работы. Тут другая причина.
— Я пристально смотрел на него, а это раздражало...
— Еще чего выдумал!
— Я с ним очень редко разговаривал.
— Чепуха!
Я посмотрел в лицо незнакомцу и рассмеялся.
— А-а, ты, небось, смотрел на хозяина и смеялся с такой издевкой?
— Да, да, как раз насмехался... И хозяин выгнал меня с работы. Виноват я. Теперь ты понял? Душа твоя успокоилась?
Я повернулся и ушел.
Пережив горестный день, я вернулся домой. После ужина пришел Ибрахим. Он был очень расстроен. Десять дней назад его уволили с работы.
— Вах-вах-вах... За что уволили? — спросил я.
— Не знаю... А тебя за что?
— Не знаю...
— Конечно, причина есть...
— И тебя не зря выгнали... Часто ты не выходил на работу?
— А разве ты не подавал справки, что болел?
Мы начали друг друга допрашивать. Во время беседы Ибрахим часто чихал и кашлял, вытирался носовым платком.
— У тебя, Ибрахим, вероятно, насморк? — спросил я.
— Я всегда так. Хронический насморк...
Я тут же вскочил с места и развел руками:
— Понятно, почему тебя выгнали с работы!.. — сказал я. — Не ищи виновных, ты сам виноват...
Ибрахим, растерявшись, смотрел на меня.
— Ты вот так все время вытираешь нос платком, а каково хозяину?.. Конечно тебя следовало уволить. Разве не так?
Я успокоился. Даже обрадовался. Словно поступил на новую работу.