Все из-за дождя

ВСЕ ИЗ-ЗА ДОЖДЯ

Я открыл кран — воды нет...
— Что, вода не идет? — крикнул я жене.
— Ведь шел дождь... водопровод не работает! — прокричала она в ответ.
Да, стамбульцы знают: чуть только над городом начнет накрапывать дождь, городской водопровод на несколько часов выходит из строя — трубы, говорят, засоряются — и мы сидим без воды.
Но в то утро было солнечно.
— Когда шел дождь? — опять прокричал я.
— Не так давно побрызгал немножко.
— Да когда же?
— Никакого дождя не было, — сказал сын.
— Нет, был небольшой, — возразила дочь. Начался спор — шел дождь или не шел.
— Если дождя не было, из крана текла бы вода, — оборвала перебранку мать.
Но даже этот убийственный довод не мог заставить их умолкнуть.
Я вышел на балкон.
— Был дождь? — спросил я у соседа напротив.
С противоположного балкона человек в пижаме прокричал:
— Я не заметил, но, вероятно, шел...
Ну и болван! И живут же такие на свете!
— Раз не заметили, почему думаете, что шел? — спросил я сердито.
— В радиоприемнике помехи, из этого я заключи... — ответил он. — Включите приемник, сами услышите.
— Нет, дождя не было, — заявил другой сосед. Он слышал нашу перекличку.
Я вернулся в комнату и включил радио. Действительно, раздался шум и треск — так всегда бывает, когда в Стамбуле идет дождь.
Сосед снизу, тот, что утверждал, что будто дождя не было, крикнул:
— Шел, шел!..
— Почему вы вдруг так решили? — спросил я.
— Газа нет, понятное дело... из-за дождя, — ответил он. Теперь уж сомневаться не приходилось, что дождь прошел, хотя никто его не успел заметить.
— Слава Аллаху, что дождик был небольшой, не то и света не было бы, — сказала жена, но лампочка тотчас потухла.
Я бросился к телефону, снял трубку, набрал номер редакции и услышал хриплое утробное: «Алло-о-о!»
Я понял, что неправильно набрал номер, и извинился.
— Что вы, помилуйте, господин, — ответил тот же незнакомый голос в трубке, — стоит немножко побрызгать дождю, как на телефонных линиях начинаются беспорядки. Я только что целых десять минут говорил с содержательницей публичного дома, уверенный, что говорю со своей матерью. Вам еще повезло. — И он захихикал.
Еще не менее получаса я крутил диск, переговорил с кучей незнакомых людей и наконец дозвонился до работы.
— Что у вас делается? — спросил я.
— Беда! — ответил чиновник.
— Какая еще беда?
— Заливает, с потолка прямо хлещет... Комната превратилась в озеро...
— Послушай, ты что мелешь? Над нашим бюро еще четыре этажа...
— В том-то и дело... с верхних этажей на нас и льет...
— У вас был такой сильный дождь?..
— Вероятно, был... Так говорят, но я лично не видел. Я в сердцах бросил трубку.
— Газеты еще не приносили?
— Когда дождь, разносчик приходит поздно, — ответила прислуга.
— Какой дождь?..
— Если сильный, так и совсем не приходит...
Вконец расстроенный, я вышел на улицу. Ждал, ждал — автобуса нет... Люди на остановке начали ворчать:
— Когда это дождь был, что автобусы так запаздывают?
— Покапал немного... Я видел...
— Чуть-чуть побрызгал...
Мы стояли под палящими лучами солнца. Наконец показался автобус. Набилось в него народу — ух!
На двадцать минут позже расписания подошел пароход к пристани. Пассажир рядом со мной читал газету.
— Американский генерал Бердингер Уолд прибыл... — сказал он приятелю, что сидел напротив.
— Да?
— Послушай, что генерал сказал журналистам: «Турция защищена от любого нападения».
Приятель, сидевший напротив, издал странный звук и засмеялся. Сосед спросил его:
— Ты что смеешься?
— Послушай, на кой черт тратить на нас бомбы? Да разбрызгай над Стамбулом два стакана воды, и жизнь в городе остановится.
Я бываю очень чувствителен, когда дело касается чести моей родины, а потому встал, чтобы не дать пощечину этому распоясавшемуся типу, и вышел на палубу.
Приехал в редакцию. В тот день все перепуталось. Посыльный вместо одиннадцати часов пришел в семнадцать. Машинистка совсем не явилась. Лифт не работал. Разносчик кофе поскользнулся и упал с лестницы. А жена, дозвонившись ко мне, сказала, чтобы я пораньше возвращался домой, ибо у нас сегодня будут гости.
Но, как я ни стремился уйти из редакции раньше, ничего не получилось. У меня начались такие ревматические боли, что я не мог шагу ступить, — так бывает, едва только дождевое облачко покажется на небе.
Но вот я снова на пристани! Она вся изукрашена разноцветными флагами, большими и малыми... Что бы означали эти флаги? Любопытно... Ведь сегодня не день освобождения Стамбула, провозглашения Республики, не день открытия меджлиса, не день победы — ничего похожего, самый обыкновенный день.
Я спросил у кассира, он пожал плечами.
— Почему вывесили флаги, спрашиваете? Не знаю... Интересно, в самом деле, какой сегодня праздник?
Я спросил у работника пристани. Он тоже удивлен, почему флаги...
— Может, приехал какой важный иностранный гость?
— В газетах не пишут... — ответил я.
Начальник пристани тоже ничего не знал. Мое любопытство так разгоралось, что я никак не мог заставить себя уйти. Все бегал, суетился, все пытался разузнать, в чем дело! И вот ко мне подходит матрос:
— Господин, вас интересует, почему висят флаги? Они все ничего не знают, зря вы их спрашивали. А я вам объясню...
— Ну, говори же!
— Никакого праздника нет. Утром был дождь.„ Дождь был благодатным...
— А-а-а! Ну и что? — домогался я.
— Ну, шел дождь, залило склад, флаги-то и намокли, вот мы их на пристани и развесили просушить.
Вот оно что! Теперь можно было спокойно идти домой. И я пошел.
— Где ты пропадаешь? — набросилась на меня жена. — Гости сидели, ждали-ждали тебя и ушли.